Язык жизни. Ненасильственное общение - Маршалл Розенберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наказание также подразумевает навешивание ярлыков и лишение привилегий.
Кроме телесных наказаний, существуют и другие проявления силы, которые можно счесть наказанием. Сюда относятся обвинения с целью дискредитировать человека. Например, родители могут клеймить детей за нежелательное поведение как «неправильных», «эгоистичных» или «незрелых».
Еще одна форма применения карательной силы — это лишение некоторых видов вознаграждения: отмена карманных денег или запрет водить машину. В этом контексте лишение заботы или уважения — это одна из самых сильных угроз.
Расплата за наказание
Когда мы соглашаемся что-то делать только для того, чтобы избежать наказания, наше внимание отвлекается от смысла нашего действия. Вместо этого мы думаем о последствиях возможной неудачи. Если продуктивность рабочего зависит от страха наказания, работа делается, но энтузиазм снижается и рано или поздно продуктивность упадет.
Страх наказания заставляет думать о последствиях, а не о наших ценностях.
Страх наказания снижает нашу веру в себя и доброжелательность.
Если дети чистят зубы из страха перед стыдом и насмешками, состояние ротовой полости может улучшаться, но в их самоуважении появятся дырки. Кроме того, мы все знаем, что наказание убивает доброжелательность. Чем чаще в нас видят источник наказаний, тем сложнее другим будет сопереживать нашим потребностям.
Я зашел в гости к другу, директору школы. Мы разговаривали, когда он вдруг посмотрел в окно кабинета и увидел большого мальчика, который лупил маленького. «Извини, я сейчас», — сказал он мне и кинулся на игровую площадку. Схватив драчуна, он отвесил ему шлепок, приговаривая: «Я тебе покажу, как бить маленьких!» Когда директор вернулся, я заметил: «Не думаю, что ты донес до ребенка то, что хотел. Мне кажется, он усвоил, что нельзя бить маленьких, когда кто-то большой — например, директор — может это увидеть! Да и вообще мне кажется, что ты усилил в нем убеждение, что, ударив кого-то, можно заставить его делать то, что ты хочешь».
В таких ситуациях я советую сначала с эмпатией отнестись к ребенку, который дерется. Например, если бы я увидел, что ребенок бьет кого-то в ответ на обидную кличку, я мог бы ему посочувствовать: «Я вижу, что ты злишься, потому что хотел бы более уважительного отношения к себе». Если бы я правильно понял и ребенок подтвердил бы мою догадку, я затем высказал бы собственные чувства, потребности и просьбы, не подразумевая обвинений: «Мне грустно, потому что я хотел бы найти способ добиваться уважения, не превращая других во врагов. Скажи, пожалуйста, не хочешь ли ты вместе со мной поискать другие способы получить уважение?»
Два вопроса, выявляющих ограниченность наказаний
Два вопроса показывают нам, почему мы вряд ли получим желаемое, если будем использовать наказания, чтобы изменить поведение людей. Первый вопрос звучит так: «Что мне хотелось бы изменить в поведении этого человека по сравнению с его нынешним поведением?» Если мы задаем только первый вопрос, наказание может показаться эффективным, потому что угроза или применение карательной силы действительно могут повлиять на поведение других. Однако после второго вопроса становится очевидно, что наказание вряд ли сработает: «Если этот человек выполнит мое желание, то по какой причине и нравится ли мне эта причина?»
Первый вопрос: чего я хочу от этого человека?
Второй вопрос: если этот человек выполнит мое желание, какие у него причины так поступить и приятны ли они для меня?
Мы редко задаем второй вопрос, но когда дело все же доходит до него, быстро становится ясно, что наказание и вознаграждение мешают людям действовать по тем мотивам, которых мы бы от них хотели. Я считаю, что очень важно осознавать важность мотивов, по которым человек выполняет наше желание.
Например, обвинения или наказания явно не являются эффективными стратегиями, если мы хотим, чтобы дети прибирали комнаты из любви к порядку или из желания помочь родителям. Дети часто прибираются в комнатах, подчиняясь авторитетному лицу («мама сказала»), стараясь избежать наказания, боясь огорчить родителей или быть отвергнутыми. Однако в ННО мы создаем другой уровень морального развития, основанный на автономности и взаимной зависимости. Таким образом, мы признаем ответственность за собственные действия и осознаем, что наше благополучие и благополучие других — это одно и то же.
Использование силы для защиты в школах
Я хотел бы описать, как мы с несколькими учениками использовали силу для защиты, чтобы навести порядок в хаосе альтернативной школы. Эта школа была создана для учеников, которые выбыли или были исключены из обычных классов.
Мы — я и администрация — надеялись показать, что в основанной на принципах ННО школе можно наладить контакт с этими учениками. Моя работа заключалась в обучении педагогического коллектива ННО и в предоставлении консультаций в течение года. У меня было всего четыре дня на подготовку преподавателей, и я не смог достаточно ясно показать разницу между ННО и вседозволенностью. В результате некоторые учителя не обращали внимания на ситуации насилия и внушающего беспокойство поведения. В школе начался просто ад кромешный, и администрация уже была готова закрыть школу.
Я попросил разрешения поговорить с самыми проблемными учениками. Директор отобрал восемь мальчиков в возрасте от одиннадцати до четырнадцати лет. Я приведу фрагменты нашего разговора.
МР (высказывая чувства и потребности без наводящих вопросов): Я очень огорчен отчетами учителей. Во многих классах ситуация выходит из-под контроля. Я очень хочу, чтобы эта школа успешно работала. Я надеюсь, что вы поможете мне понять, в чем проблема и как ее решить.
Уилл: Начальник, в этой школе все учителя — придурки!
МР: Уилл, вы говорите, что вам не нравятся учителя и вам бы хотелось, чтобы некоторые их действия
